Квинт Гатерий

Квинт Гатерий происходил из неименитого плебейского рода, представители которого вошли в римский сенат лишь в средине I века до н. э^[1]. Достоверно не известно, какой преномен носил его вероятный отец^[2][3][4], которого как правоведа^[5][6][3] и проскрипта^[2][4] упоминают, соответственно, Марк Туллий Цицерон^[5][6] и Аппиан^[7][2][4][8].

Исходя из краткого упоминания имени Гатерия в летописи Евсевия^[9], делают вывод, что на момент занятия должности консула-суффекта (5 год до н. э^[10][11].) Квинту Гатерию исполнилось 60 лет. Следовательно, родился он, по всей видимости, около 65 года до н. э. О гражданско-политической карьере Квинта известно благодаря одной обнаруженной надписи, из текста которой следует, что в своё время он был плебейским трибуном, претором и септемвиром-эпулоном^[12], однако точно датировать эти должности не представляется возможным. Наконец, в 5 году до н. э. Гатерий становится консулом-суффектом^[10][11]; его коллегой по должности стал ещё один нобиль — Луций Виниций.

В той же «Хронике» за 24 год Евсевий Кесарийский вкратце сообщает о кончине Гатерия, «популярного оратора», который «доживает почти до своего 90-летия с высочайшими почестями»^[9].

Женой Квинта Гатерия, по-видимому^[13], была сестра Марка Випсания Агриппы, Випсания Полла^[укр.] (высказывались также версии, что он был женат на дочери Марка Агриппы и Марцеллы Старшей или на дочери Марка Агриппы и Цецилии). Судя по всему, у него было трое сыновей, двое из которых засвидетельствованы в источниках: это Секст Гатерий, смерть которого отец тяжело переживал^[14], и Децим Гатерий Агриппа^[13], ставший ординарным консулом в 22 году^[15]. Однако, поскольку ни один из них не получил преномен отца, можно предполагать, что был ещё старший сын — Квинт, хотя никаких сведений о нём в сохранившихся источниках нет^[13].

В переписке с Луцилием Сенека Младший, наставляя своего собеседника, дал такую характеристику Гатерию: «Пусть и тебя прервёт какой-нибудь невежа, как Виниция, которому крикнули из-за того, что он отрывал одно слово от другого, будто не говорил, а диктовал: „Говори! Скажешь ты когда-нибудь или нет?“ Ведь, я думаю, мчаться, как Квинт Гатерий, знаменитейший в своё время оратор, не станет ни один человек в здравом уме. Гатерий не сомневался, не делал пауз, а раз начав, нёсся до конца»^[16].