Московская паника 1941 года

В эти дни десятки тысяч человек пытались выехать из города. Промышленные предприятия закрывались, работникам выдавали месячную зарплату^[3]. Начальник управления народного комиссариата юстиции Москвы бежал из города (с санкции секретаря московского комитета), а также издал приказ о роспуске судов^[4].

Из московских и подмосковных тюрем начался вывоз заключённых, председателем ГКО И. В. Сталиным был отдан приказ расстрелять содержащихся в Лубянке «врагов народа».^[5] Перед закрытием из продовольственных магазинов стали раздавать прохожим продукты^{[6][неавторитетный источник]}. Отмечались случаи нападения на эшелоны. Обстановку дополнительно дестабилизировали действия немецких диверсантов^{[7][неавторитетный источник]}.

В Москве в это время появилась выпущенная подпольной организацией «Союз спасения Родины и революции» брошюра «Как охранить себя от холода» под авторством некоего И. С. Коровина, которая призывала к свержению «жидомасонской клики» Сталина и в целом была написана в пораженческих тонах^[8].

Утром 16 октября Московское метро не открылось (единственный^[9] раз за всю его историю), так как велась подготовка к его уничтожению в соответствии с поступившим накануне указанием Л. М. Кагановича: «Метрополитен закрыть. Подготовить за три часа предложения по его уничтожению, разрушить объекты любым способом», но уже днём 16 октября начались работы по его восстановлению, вечером прошёл первый поезд^[10]. В случае разрушения метрополитена москвичи лишились бы не столько транспортного сообщения, сколько защиты — возможности использовать станции и тоннели в качестве бомбо- и газоубежища^[11]. До отмены ГКО приказа о ликвидации метро рабочие успели полностью демонтировать эскалаторы на нескольких станциях, в частности, на станции «Динамо»^[12]. Эвакуация граждан осуществлялась в том числе в составах, собранных из метровагонов^[13].

В ожидании сдачи города немецким войскам был исполнен приказ об уничтожении вышки радиостанции имени Коминтерна, находившейся в 50 километрах восточнее Москвы^[14].

Паника в столице прекратилась на четвёртый день, когда был издан приказ применять к трусам, паникёрам, мародёрам любые меры вплоть до расстрела^[15].

По оценке ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН Елены Сенявской, в значительной степени ситуацию переломило выступление по радио председателя Моссовета В. П. Пронина, после которого на следующий день паническое бегство прекратилось, город изменился, на улицах появились военные и милицейские патрули, заработали такси^[16].

Михаил Коряков, бывший непосредственным участником событий, описывал его выступление иначе:

Все ждали, что сейчас скажет председатель Моссовета. Нетерпеливые кидали взгляды на башенные часы. Большие, заостренные, как мечи, стрелки подходили к десяти. В назначенную минуту в рупоре захрипело, забулькало. Из шума, треска выделился равнодушный голос диктора:

— Внимание, внимание.

Ветровым шелестом пронеслось:

— Пронин! Пронин!

Но то был не Пронин. Диктор объявил:

— Передаем постановление Московского совета о подготовке к отопительному сезону.

Растерянность отразилась на лицах слушателей. Вместо трижды объявленного и дважды отложенного выступления председателя Моссовета начали читать какое-то давнее постановление, наугад выхваченное из первой подвернувшейся под руку папки. Некоторое время народ слушал глухое монотонное чтение. В тяжелой тишине выметнулись злые крики:

— Ищи ветра в поле!
— Куда там! Его в Ташкенте искать надо.
— Ихнему брату самолеты готовые держат в Тушине.
— Вот те и правители… Бросили народ — делай, как знаешь.
— Народ, гражданка, свое знает… Вы не слыхали, что на заводах деется? Я только что с Изолита, от Преображенской заставы. Ого-го!

/…/ Наэлектризованная толпа жадно ловила слухи. Публику, однако, сдерживало то, что ждали Пронина: выступит и объяснит, в чем дело, чего ждать, к чему приготовиться. В эту минуту народу надо было в кого-то верить, кому-то довериться: верили в Пронина, голову столицы. Но оказалось, что Пронина тоже… ищи ветра в поле! Накопившийся заряд разрядился. Трахнула молния.

— Михаил Коряков — «Освобождение души»

Также 17 октября по радио с опровержением слухов о планируемой капитуляции столицы выступал глава городской парторганизации А. С. Щербаков^[1][12].

В литературе

• Михаил Коряков был невольным участником событий октября 41 года в Москве и оставил в мемуарах «Освобождение души» подробное их описание:

Юркий, как вьюн, мелкорослый человечек, по виду железнодорожник, поддержал бабий разговор:
— Кондуктора наши из Уфы приехали. Рассказывают набежало туда населения — два миллиона! И все жены этих… ответственных! Деньги, страшно поверить, гражданка, пачками в чемоданах везут. Цены в Уфе не-во-о-обра-зи-мые! Местному жителю стало не подступиться, ложись и с голоду помирай. Вот чего они в этой эвакуации понаделали.
Бабы заверещали:
— Давно бы надо распотрошить чемоданчики ихние.
— Взяться бы всем народом… везде бы поустраивать им вот такие остановки.
Железнодорожник — петушиным кукареком:
— Станция Березайка… вылезай-ка!
Шныркие, узко посаженные белые глазки его остановились на пожилом и тучном человеке в брезентовом дождевике и каракулевом картузе, стоявшем около машины.

— Вам, гражданин, до Уфы?

• Владимир Ставский упоминает беспорядки в своём «Фронтовом дневнике».
• Маргарита Веттлин, ссылаясь на жену писателя Бориса Чёрного, приводит фразу последней «После нашего отъезда из Москвы, 16-го октября, я потеряла вкус к отъездам в последнюю минуту».
• Генри Кассиди в книге «Московская хроника» пишет: «В течение трех дней после 15-го октября было немало волнений».
• Русский поэт Наум Коржавин посвятил московской панике 1941 года стихотворение «16 октября».
• Советский писатель Константин Симонов в романе «Живые и мёртвые» упоминал события 16 октября:

Десятки и сотни тысяч людей, спасаясь от немцев, поднялись и бросились в этот день вон из Москвы, залили её улицы и площади сплошным потоком, нёсшимся к вокзалам и уходившим на восток шоссе»^[17].

Однако он предостерегал читателей от однозначной оценки поведения всех жителей города^[18]:

В самой Москве было достаточно людей, делавших всё, что было в их силах, чтобы не сдать её. И именно поэтому она и не была сдана. Но положение на фронте под Москвой и впрямь, казалось, складывалось самым роковым образом за всю войну, и многие в Москве в этот день были в отчаянии готовы поверить, что завтра в неё войдут немцы. Как всегда в такие трагические минуты, твёрдая вера и незаметная работа первых ещё не была для всех очевидна, ещё только обещала принести свои плоды, а растерянность, и горе, и ужас, и отчаяние вторых били в глаза^[17].

В кинематографе

• В фильме «Брызги шампанского» (1989) (режиссёр Станислав Говорухин, в основе картины — повесть писателя-фронтовика Вячеслава Кондратьева «Отпуск по ранению») происходит разговор, затрагивающий события 16 октября (54-я минута фильма):

— Выпьем, чтобы октябрь 41-го больше не повторился.
— Вот это верно.
— Про октябрь я что-то не понял.
— О, вы не были тут 16 октября.
— Так что ж тут такого было 16 октября?
— Кошмар! Паника!
— Ужас! Вспомнить страшно.

— Грабили магазины. По сути, город был открыт. Счастье, что немцы не поняли этого. Да, чудо нас спасло. Чудо.

• В киноэпопее «Битва за Москву» (1985) (режиссёр Юрий Озеров) паника обозначена несколькими кадрами эвакуации Генштаба, на фоне которой изображены москвичи, отчаянно пытающиеся уехать из столицы^[19].
• В многосерийном фильме «Рожденная революцией» (1974—1977) (режиссёр Григорий Кохан), посвящённом работе милиции, 7-я серия — «В ночь на 20-е» начинается вечером 19 октября 1941 года в Москве. Таким образом, действие происходит в Москве во время наступления немцев в октябре 1941 года. Главный герой фильма — сотрудник угро Николай Кондратьев занимается поиском мародёров, паникёров и вражеских диверсантов в Москве. Он руководит милицейским отрядом, имея приказ — расстреливать без суда и следствия застигнутых на месте преступления грабителей, мародеров и провокаторов.

Как и многие другие связанные с войной темы, тема московской паники в октябре 1941 года была табуирована в советской историографии. Текст постановления Государственного Комитета Обороны от 15 октября 1941 года (решение об эвакуации из Москвы) не публиковался полностью до конца 1980-х годов^[20].

• Введение осадного положения в Москве с 19 октября 1941 года
• Москва в годы Великой Отечественной войны

• Великая Отечественная война 1941—1945. События. Люди. Документы: Краткий исторический справочник. / Под общ. ред. О. А. Ржешевского. Сост. Е. К. Жигунов. — М.: Политиздат, 1990. — ISBN 5-250-00405-9
• Никола Верт. История советского государства. 1900—1991: Пер. с фр. — М.: Прогресс: Прогресс-Академия, 1992. — 480 с. — С. 268.
• Рой Медведев. Ближний круг Сталина. Соратники вождя. — М.: Эксмо; Яуза, 2005. — ISBN 5-699-10155-1
• Шахурин А. И. Крылья победы.— М.: Политиздат, 1990.
• Воробьёв Е. З. 16 октября // Москва: Близко к сердцу. Рассказ-хроника. Страницы героической защиты города: 1941—1942. — М.: Политиздат, 1986. — С. 141—151. — 479 с. — (Города-герои).

• Новости. Премьера на «НТВ». Алексей Пивоваров, автор нашумевшего фильма «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова», представляет новую документальную драму — «Москва. Осень. 41-й». Официальный сайт AO «Телекомпания НТВ» // ntv.ru (1 декабря 2009 года)
• Сергей Малозёмов, корреспондент «НТВ». ВИДЕО. Новости. Документальная драма о военной Москве. — Фильм Алексея Пивоварова «Москва. Осень. 41-й». Истории людей, воссозданные с документальной точностью. Сегодня в 19:30 на канале «НТВ». Официальный сайт AO «Телекомпания НТВ» // ntv.ru (4 декабря 2009 года)
• Автор сценария и ведущий: Алексей Пивоваров. Документальный фильм-драма «Москва. Осень. 41-й» (Россия, производство телекомпании «НТВ», премьера — 4 декабря 2009 года). Официальный сайт AO «Телекомпания НТВ» // ntv.ru (26 октября 2014 года).