Самоизоляция (здравоохранение)

В сетевом проекте о русском языке «Бюро Марины Королёвой» самоизоляция определена как «добровольная изоляция с целью предотвратить распространение эпидемии»^[1]. Ю. Г. Панюкова и В. Г. Утробина трактуют самоизоляцию как «вынужденное пребывание человека в относительно ограниченном пространстве, в частности, дома, когда возможность покидать это пространство регламентирована извне». В психологическом плане такая ситуация характеризуется высокой стрессогенностью^[2].

К числу основных нарушений режима самоизоляции относят^[3]:

• сокрытие или несвоевременное извещение органов власти о прибытии из-за границы;
• посещение общественных мест (стадионов, концертных залов, музеев, кинотеатров, театров, объектов общественного питания и т. д.);
• выход из дома без крайней, жизненно важной необходимости;
• посещение места работы, кроме случаев, когда деятельность предприятия не остановлена;
• отсутствие специального пропуска в случае введения пропускной системы.

Россия

В России режим самоизоляции в связи с пандемией COVID-19 впервые объявлен в Москве и Московской области в марте 2020 года, а затем установлен и в других субъектах Российской Федерации. Отказ российских властей от режима чрезвычайного положения, по мнению экспертов, был обусловлен тем, что последний, в отличие от режима самоизоляции, предполагает обязательное возмещение со стороны государства материального ущерба от обстоятельств его введения^[4].

В действующем российском законодательстве определение термина «самоизоляция» отсутствует. Однако сообщается о подготовке Советом Федерации поправок в федеральное законодательство, которыми будет дано его юридическое определение^[5].

Т. Б. Радбиль отмечает, что употребление лексемы «самоизоляция» «в речевой практике современного российского общества эпохи коронавируса имеет все признаки идеологемного функционирования в рамках коммуникативной стратегии эвфемизации». При этом «вербализуется и клишированно воспроизводится внутренне противоречивая когнитивная модель ситуации законодательного принуждения граждан к добровольному ограничению своих прав»^[6].

В исследовании Т. А. Безуглого и И. В. Батуриной описаны две значимые закономерности: так, во-первых, чем больше времени граждане проводят дома, в режиме самоизоляции, тем меньше они её поддерживают, что доказывается, как созданным информационным гигантом Яндекс интегративным показателем — индексом самоизоляции, так и проводимыми в первую волну пандемии COVID-19 социологическими опросами. Во-вторых, во всех городах-спутниках (по отношению к городской агломерации) уровень самоизоляции коррелирует с её общественной поддержкой, падает с каждой неделей и имеет общие закономерности развития^[7].

Белоруссия

В Белоруссии самоизоляция введена постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 8 апреля 2020 года № 208 «О введении ограничительного мероприятия». В данном документе она определена как «система мероприятий, обеспечивающих изоляцию (в домашних или иных условиях) лиц, прибывших из эпидемически неблагополучных стран, либо лиц, которые имели или могли иметь контакты с лицами, имеющими инфекционные заболевания, и (или) лицами — носителями возбудителей таких инфекционных заболеваний, и (или) лицами, находящимися в стадии выздоровления после перенесённых инфекционных заболеваний». Подлежащим самоизоляции лицам вручается требование о соблюдении правил поведения в самоизоляции^[8].

• Локдаун
• Карантин

• Касьянов В. В., Гафиатулина Н. Х., Самыгин С. И. Особенности и проблемы социального поведения в условиях режима самоизоляции российского населения // Гуманитарий Юга России. — 2020. — Т. 9 (42), № 2. — С. 51–63. — doi:10.18522/2227-8656.2020.2.3.
• Панюкова Ю. Г., Утробина В. Г. Ноологические аспекты самоизоляции в условиях пандемии // Бехтерев и современная психология личности: сборник статей VI Всероссийской научно-практической конференции. 2–4 октября 2020 г. — Казань: НОУ ДПО «Центр социально-гуманитарного образования», 2020. — С. 138–140.
• Радбиль Т. Б. «Самоизоляция» как новейший русский культурный концепт: когнитивно-дискурсивный аспект // Коммуникативные исследования. — 2020. — Т. 7, № 4. — С. 759–774. — doi:10.24147/2413-6182.2020.7(4).759-774.